Возврат к средневековью. Как в этом году нарушали права человека в Крыму.

На минувшей неделе Генеральная ассамблея ООН приняла новую резолюцию о ситуации с правами человека на оккупированной территории Крыма. Российские дипломаты назвали решение бредовым, оценив выводы международной организации как «потуги выдать желаемое за действительное».

Тем временем похищения, пытки, убийства, преследование верующих и другие проявления средневековых трендов стали повседневным явлением на полуострове.

О самых знаковых нарушениях базовых прав и свобод жителей Крыма в уходящем году, – читайте в этом материале.

Право на жизнь

В мае этого года сотрудники ФСБ застрелили мусульманина Наби Рахимова, который якобы находился в международном розыске и во время штурма дома отстреливался из пистолета. "Мы не знаем больше подобных случаев с момента оккупации, когда сотрудники ФСБ вторгались бы в дом к людям, убивали бы их и подбрасывали бы оружие, а потом объявляли бы, что убили их потому, что они сопротивлялись. Это впервые", - прокомментировал ситуацию глава Меджлиса крымскотатарского народа Рефат Чубаров.

Между тем в истории осталось очень много невыясненного. Например, зачем понадобилось штурмовать дом, а не захватить разыскиваемого в то время, когда он выйдет на улицу. Рахимов регулярно ходил на религиозные мероприятия, тем более в период священного для мусульман месяца, когда он помогал готовить блюда на ифтары (ежедневные разговения после захода солнца или перед восходом). Или почему штурмующие врывались в дверь и бежали по коридору, а не выбили окно прямо в комнате, где спал Рахимов. А еще почему в тот раз не были использованы положенные в таком случае свето-шумовые гранаты, которые бы сильно снизили гипотетические возможности подозреваемого к сопротивлению.

Обыск в селе Заветное, во время которого был убит Наби Рахимов. Фото: Крымская Солидарность.

При наличии таких вопросов, отсутствии подробностей расследования и внятных комментариев со стороны российских правоохранителей, возникает предположение, что Наби Рахимова собирались именно убить, а не захватить. А вместе с этим предположением и полное отсутствие уверенности, что подобные «зачистки» не повторятся в будущем.

Пытки

Применение пыток к задержанным стало едва ли не стандартной практикой крымских представителей ФСБ. В марте этого года был задержан журналист-фрилансер Владислав Есипенко, который впоследствии неожиданно «согласился» дать интервью на правительственном телеканале. Во время интервью он признался, что сотрудничал с украинской разведкой. В отличие от пропагандистов с правительственного телеканала, независимые адвокаты долгое время не могли увидеться со своим подзащитным, а в отношении одного из них даже был оформлен письменный отказ. Много позже, когда эта встреча состоялось, стало известно, что Есипенко били и пытали током, а потом заставили сделать «изобличающие» признания и отказаться от услуг независимых адвокатов.

С аналогичным стилем столкнулись и братья Ахтемовы, которых обвиняют в диверсии на газопроводе в селе Перевальном под Симферополем. Одного из них, Асана Ахтемова, увезди в неизвестном направлении и два дня о его судьбе ничего не было известно. Позже выяснилось, что кроме пыток током его вывозили в лесополосу, где угрожали внесудебной казнью. Все это было сделано с целью получить признательные показания, в том числе против первого заместителя главы Меджлиса крымскотатарского народа Наримана Джелялова, который якобы был организатором диверсии. Так «совпало», что арест Джелялова произошел через полторы недели после его выступления на «Крымской платформе» - международном саммите, вызывающем крайнюю степень раздражения Кремля.

Преследования верующих

Одна из позиций резолюции касалась религиозных преследований. И чтобы там не говорили российские дипломаты, а реальные цифры, за которыми еще более реальные человеческие судьбы – куда убедительнее. В этом году восемь крымских мусульман получили обвинения в уголовном преступлении террористической направленности за принадлежность к религиозно-политическому объединению «Хизб ут-Тахрир». Все они были заключены под стражу и шансов на освобождение до завершения следствия у них практически нет. Более того, практика десятков других уголовных дел против сторонников этого объединения показывает, что меньше десяти лет колонии российские суды давать перестали.

Под каток новой российской инквизиции попали не только «неправильные» мусульмане, но и такие же «неправильные» христиане. В этом году семь последователей вероучения «Свидетели Иеговы» из Крыма оказались фигурантами новых уголовных дел, причем один из них на время следствия остается в заключении. Ждать от суда понимания или хотя бы мягких приговоров им не приходится - двоих «иеговистов» из Севастополя в этом году приговорили к лишению свободы на шесть лет каждого. При этом одного из них, Виктора Сташевского, после прибытия к месту отбывания наказания сразу отправили в штрафной изолятор, сугубо из-за «тяжести статьи».

Уголовным преследованием «иноверцев» крымские силовики не ограничиваются – регулярно в отношении представителей разных конфессий и религиозных течений представители Центра по противодействию экстремизму составляются протоколы о незаконной миссионерской деятельности. Только за март судом было удовлетворено четыре таких протокола, еще об одном случае в отношении настоятеля монастыря Православной церкви Украины стало известно в августе. А об истинных масштабах давления остается только догадываться.

Несвобода собраний

Собираться в группы даже по несколько человек теперь на полуострове опасно. Это может «создать препятствия для движения пешеходов» и спровоцировать силовиков на массовые задержания. Речь идет, конечно же, не о любых собраниях, а исключительно о тех, которые имеют отношение к политическим преследованиям крымчан. Всего за уходящий год проводилось пять таких облав, по итогам которых в отделах полиции побывало не менее 180 человек.

Большинство из них по итогам своего задержания и шаблонного рассмотрения дела в суде получили наказания в виде административных штрафов на сумму от 1 до 30 тысяч рублей (от 13 до 416 долларов), однако в ходе последней силовой акции два десятка задержанных были отправлены под арест в изоляторы временного содержания на сроки от одной до двух недель. Просто за то, что они собрались в одном месте, чтобы встретить и поддержать адвоката Эдема Семедляева, который отбыл административный арест.

Сама история ареста адвоката Семедляева тоже показательна. После одного из массовых задержаний он оказывал правовую помощь тем, кого доставили в райотдел. А сотрудник Центра по противодействию экстремизму Руслан Шамбазов потребовал от него, чтобы он разделся и показал нет ли у него на теле татуировок экстремистского характера. Адвокат эти безосновательные требования проигнорировал. Был составлен протокол о неподчинении «законным и обоснованным» требованиям сотрудника полиции, однако суд не увидел состава правонарушения. Но спустя несколько дней состав все же «удалось рассмотреть» и адвокат отправился в ИВС отбывать административный арест.

Несвобода слова

Взаимоотношения местных силовиков с журналистами и блогерами в этом году тоже оставались сложными. Так в феврале правоохранители провели обыск в доме ялтинской блогерши Людвики Пападопулу, которая на тот момент значилась в качестве свидетеля по делу о клевете. «Оклеветали» блогеры не кого-нибудь, а самого начальника Управления судебного департамента в Крыму, приписав ему руководящую роль в рейдерском захвате объекта рекреации на Южнобережье. В августе Пападопулу провела сутки под реальным арестом, а потом суд перевел ее под домашний арест, поскольку она из свидетелей неожиданно была переведена в разряд обвиняемых.

Регулярно в течении всего года журналисты подвергались задержаниям со стороны сотрудников полиции. В большинстве случаев их профессиональная деятельность, в том числе с наличием официального удостоверения СМИ, не являлась убедительным аргументом для полицейских. По меньшей мере в шести случаях эти задержания заканчивались судебным решением об административном аресте. Так, например, пророссийский блогер Илья Большедворов получил десять суток за то, что снимал на мобильный телефон одиночный пикет другого пророссийского активиста под зданием прокуратуры.

Прикосновенность частной собственности

Несмотря на то, что пик отъема чужой собственности пришелся на первые годы оккупации, сегодня сохранность этого права тоже не вполне гарантирована. Ярким примером стал снос дома крымскотатарского активиста Рустема Усеинова до вынесения окончательного решения суда апелляционной инстанции.

Силовики "охраняют" процесс сноса дома Рустема Усеинова. Фото: INжир media

Еще одной острой проблемой в этой сфере стало решение о прокладке трассы «Таврида» через село Заречное. Строительство потребует отселения людей из 58 домов и изъятие 177 земельных участков. Прозрачности в вопросах расчета компенсации для «попавших по Тавриду» пока нет и ожидать справедливых платежей маловероятно. В местной судебной практике почти невозможно оспорить размер компенсации, назначенной властями за изъятую собственность, - утверждает крымский адвокат Жан Запрута.

Недоступное правосудие

Рассчитывать на суды крымчанам явно не стоит хотя бы потому, что там давно не действуют элементарные стандарты, которые могли бы обеспечить справедливое правосудие. Под предлогом борьбы с короновирусом исключена гласность судопроизводства, все заседания фактически проходят без слушателей и прессы. Независимость крымских судей тоже является скорее предметом шуток, нежели объектом серьезного исследования – большинство из них бывшие украинские судьи, которым по российскому законодательству, запрещено иметь статус российского судьи.

О том, как суды подходят к таким важным понятиям как равенство сторон или всестороннее изучение обстоятельств, хорошо видно из экспертного обзора процессов в отношении людей, которых массово задержали под зданием ФСБ 4 сентября. Ни в одном из 53 судебных заседаний не вызывали свидетелей и сотрудников, составлявших протоколы, а в большинстве случаев отказывались вызывать и свидетелей защиты. Кроме того, ни разу не было обеспечено участие прокурора – судья всякий раз выступал сразу и как государственный обвинитель, и как беспристрастный судья.

Прямо наоборот

Все вышеперечисленное – всего лишь краткий обзор по верхам основных репрессий, которые ежедневно происходят в Крыму. В свете этих фактов заявления российских дипломатов про бредовость содержания резолюции выглядят мягко говоря не убедительно. По счастью, делать вид что верят россиянам, оказались готовы очень не многие – кроме сателлитов России, стоит выделить разве что Китай и Филлипины, на территории которых ситуация с правами человека обстоит не намного лучше.

Павел Буранов специально для проекта INжир media

Поддержать проект